Сайт Школы Познания -

21.11.2013

    Дверь в комнату тихонько открылась и закрылась. Дочь хозяйки приподняла голову и увидала своего брата, заросшего, с запитым лицом и затёкшими от пьянки глазами.
    - Чего тебе, пьянь? - недовольно спросила она.
    - Сестричка, у нас беда, - брат смотрел заискивающими глазами, боясь, что его сейчас прогонят.
    - Чего ещё? - тревожно спросила она.
    - Так смотри сама, - брат осторожно присел на табурет. - Маманя наша… того, не в себе…Гляди, что отпишет весь дом этой, пришлой. Тот раз сама сказала, помнишь? Кто она вообще? Откудова взялась? Чего она с маманей там делает? Непонятно… А та колдунья… вспомни, чего она выделывала тут…Цветок… опять же маманю чуть на тот свет не отправила…
    Сестра присела на кровати, вспоминая день прихода лекарок. Потом - когда она, проходя мимо комнаты матери, всё время слышала, как та звала на помощь. Да что же это на самом деле? Как она сама не подумала? Сестра поднялась, надела халат прямо на сорочку. Но потом вспомнила баню, как мать капризничала и придурялась. А вдруг нет? Сестра заправила постель и села на неё.
    - Тебе кажется… - произнесла она, наконец. - Мы здесь, мы не допустим ничего такого.
    - Ага… - захихикал брат, - не допустите вы. - Мне некогда, ты вся в своих кавалерах, тебе не до матери.
    - Чего ты мелешь, пьянь безмозглая, - сестра грозно поднялась с кровати, готовая вцепиться в горло этому бездельнику.
    - Ну, ладно, ладно, чего ты, - примирительно выставил руки вперёд брат, как бы защищаясь от неё. Я ж не об этом. Нам сейчас с тобой надо ухи востро держать, чтобы на улице не остаться.
    Голос у брата подрагивал, его потрясывало, нужно было срочно опохмелиться. Но бутыля на прежнем месте он не нашёл.
    - Ты… это… не видала… а?
    - Чего не видала? - сестра грозно свела брови.
    - Ну,…это…в подвале… - брат поднялся и стал медленно пятиться к двери.
    - Щас я тебе покажу, - произнесла сестра голосом, не предвещавшим ничего хорошего, и поднялась.
    - Не надо! - брат пулей выскочил за дверь, подержал, пока сестра не перестала дёргать за ручку, и убежал к себе, запершись изнутри.
    Эльза, как обычно, с утра пораньше возилась на кухне. Она уговорила хозяйку сделать недельную разгрузку и чистку организма. И теперь целыми днями готовила ей различные отвары, чаи, настои, очищающие и поддерживающие, чтобы можно было начать лечение. В первую очередь очистили кишечник.
    Эльза поила хозяйку травой и думала: "На чистку всех остальных органов уйдёт месяца два. Потом, если будет всё Слава Богу, начнём лечение".
    - Накрывай завтрак здесь, в моей комнате, - прервала её размышления хозяйка, - буду сына воспитывать. И неси, как мы договорились, этому оболтусу от пьянки, чего там надо. У него как раз сейчас трясучка начнётся. Сейчас я его опохмелю.
    Эльза накрыла на стол, усадив хозяйку в подушки прямо в кровати. Поставив чашку с овощным салатом ей в руки, девушка ушла на кухню, не желая слушать семейные разборки.
    Все уселись за стол. Бабка сурово посмотрела на сына. Тот опустил голову.
    - Ну? - властно произнесла мать. - Доколе?
    - Маманя, - на лбу сына выступила испарина, - ну, не начинайте, мне и так худо.
    - Ах, тебе худо?
    Сын отодвинулся подальше.
    - Эльза! - крикнула бабка.
    Та принесла стакан с травяным настоем и поставила на стол.
    - Пей! - хозяйка стукнула кулаком по столу.
    - Что это, маманя? - сын настороженно перевёл взгляд на стакан.
    - Отрава, - усмехнулась мать.
    Сын подскочил и с сомнением взглянул на мать.
    - Вот, я тебе говорил, - он с торжеством посмотрел на сестру. - Я тебе говорил!
    Сестра тоже вопросительно глянула на мать.
    - Пей, дурачок, - повторила мать уже мягче. - Буду отучать тебя от вина.
    - Ага, так я и поверил! Эта ведьма тебе всю голову задурила, тоже поит тебя непонятно чем. Не удивлюсь, если ты завещание на неё оставишь.
    - Да ты совсем мозги свои пропил! - рассердилась мать. - Ты видишь, я не пью уже неделю? И не тянет. И ты не будешь пить. А если не покоришься моей воле - напишу завещание на дочь.
    - Не пей, не пей, - пропела сестра. - Мне больше достанется.
    Сын вытер пот со лба и сел. Взял стакан и спросил: "Что это?"
    - Какая тебе разница, что это, - мать ела салат, - ты что, разбираешься в травах? Видишь, я же ем вот эту траву, потому что так надо. Девка хорошая, я вижу. С Богом в душе. Ей можно верить. Так что пей, не упрямься.
    - А ты, щенок, - бабка глянула на внука и так стукнула ложкой по столу, что все вздрогнули, - если ещё раз возьмёшь в рот это курево своё - пеняй на себя!
    Бабка отчеканила каждое слово устрашающим тоном, глядя на внука. Тот уронил ложку и замотал головой.
    - Что, похоронили меня уже? - подняла голос хозяйка. - Ох, я вот возьмусь за вас. Встану вот скоро, так попляшете у меня все. Пей! - стукнула она кулаком по столу, повернувшись к сыну.
    Тот залпом опрокинул стакан в рот. Посидел, поводил по сторонам глазами, ожидая результата, но ничего не произошло. Он облегчённо вздохнул и принялся за еду.
    Завтрак, под впечатлением воспитания, прошёл в молчании. Все поели и поглядывали на мать, ожидая от неё ещё каких-то распоряжений.
    - Значит так! - она обвела взглядом свою семью. - Хватит валять дурака. Три года проваляли. Не знаю, чем бы всё закончилось, если бы Господь не послал нам эту девицу. Ты, - обратилась она к дочери, - заканчивай обучение этого лодыря, готовь его к испытательным экзаменам. Пойдёт учиться. Хоть на что-то твоё образование пригодится. А ты, - бабка исподлобья взглянула на сына, и тот отстранился на всякий случай, - занимайся домом. Воды натаскать, печи натопить, починить, что где отвалилось - ох, смотри у меня! - погрозила она ему пальцем.
    Все разошлись по своим комнатам, а Эльза стала укладывать хозяйку.
    -Ох, худо что-то мне, - произнесла та.
    - Это вы поволновались, это давление, - ответила Эльза.
    Она накапала капель, подала больной и стала убирать со стола. Через полчаса принесла другие капли, развела с водой и снова выпоила хозяйке.
    Потом принесла с кухни ведро с запаренной травой, поставила возле кровати и помогла хозяйке подняться.
    - Ставьте ноги в траву, будем чистить и выгонять из них хворь, - произнесла Эльза и стала травой натирать и массажировать ноги от колен до кончиков пальцев.
    - Скажи, - заговорила хозяйка, - вот ты всё время говоришь, что не бывает случайностей в нашей жизни. А вот ты - значит, тоже не случайно попала сюда, а?
    Эльза замерла и медленно подняла на хозяйку глаза.
    - Да, - сдавленно проговорила она. - Но для этого вам придётся поверить в то, что человек живёт на Земле не одну жизнь.
    - Ерунда всё это! - уверенно произнесла бабка. - Ну да ерунда полная! И вон в храме священники говорят то же.
    -Ну, хорошо, вот когда вы поверите в это, тогда и поговорим.
    Эльза вытерла ноги больной, уложила её на кровать, и унесла ведро с настоем трав.
    Попросив сына хозяйки натаскать воды из колодца в баню для стирки и протопить обе печки: в бане и дома на ночь. Тот был очень недоволен, но подчинился и всё сделал. Стало смеркаться. В калитку постучали, и сын побежал открывать. Он долго разговаривал с кем-то и пришёл домой довольный, мурлыча что-то себе под нос. Эльза взглянула на него и усмехнулась. Взяв баночку с мёдом, присела в ногах хозяйки и стала мазать ей ноги, делая одновременно массаж.
    - Сейчас вашему сыну придётся немного пострадать, - произнесла она.
    - Что такое? - забеспокоилась хозяйка. - Что он ещё натворил?
    - Настой травяной, что он сегодня выпил, - ответила Эльза, - он не предполагает употребление вина. А если всё же человек выпьет - его будет очень сильно рвать.
    - Ах, он подлец! Когда же он успел? Ты же перепрятала бутыль? - спросила она.
    - Да, перепрятала. Но к нему приходил кто-то.
    - Понятно, - протянула хозяйка. - Ну, ладно, пусть посидит теперь полночи на огороде, подумает, - проговорила она невесело.
    Тут громко стукнула входная дверь, и кто-то стремглав слетел с крыльца. Из огорода стали доноситься характерные звуки и удивлённые причитания в промежутках.
    Через полчаса зашёл сын и, проходя мимо комнаты матери, удивлённо развёл руками: что-то плохо мне, наверно, съел что-то.
    Потом перевёл взгляд на Эльзу, вспомнил, что утром мать заставила выпить стакан какой-то дряни, и возмущённо произнёс: "Так это твоих рук дело? Отравить вздумала, ведьма!" Эльза сжалась и встала подальше к окну. Но мать нахмурилась и произнесла: "Ах, ты, мерзавец! Ты на кого голос повышаешь? Я что тебе сегодня утром сказала - больше никаких пьянок! А ты? Ах, ты, дрянь! Нажрался уже где-то, а теперь крайних ищешь? Эльза! Принеси ещё стакан своей настойки, пусть выпьет прямо при мне!"
    Эльза пошла на кухню, боязливо проходя мимо "пострадавшего". Накапала из разных склянок в стакан, с учётом того, что "пострадавший" уже принял дозу, развела посильнее водой, но тут на кухню зашёл он сам.
    - Ты что, дрянь такая, - прошипел он, - ты что это мне тут болтаешь? Да я тебя сейчас… - он шёл к Эльзе, намереваясь схватить её за шею. Эльза в ужасе завизжала. Мужчина плюнул и зажал уши руками. Вбежала сестра с племянником, а из комнаты матери послышался громкий крик: "А ну, иди сюда, мерзавец!"
    Со зла замахнувшись на Эльзу, но не ударив, тот медленным шагом направился в комнату матери. Вся семья снова была в сборе. Мать молча смотрела на сына. Тот стоял, не поднимая головы.
    Значит так, - наконец произнесла она. - Ещё раз… ты… проштрафишься… - неважно, что это будет: или лекарку мою тронешь, или она пожалуется на тебя, или напьёшься, или что-то не выполнишь, что надо - можешь выметаться из этого дома с концами. И тогда про наследство забудь! После моей смерти тебе ни копейки не достанется.
    - Я доходчиво объясняю? - спросила она. Тот молчал.
    - Я ещё раз спрашиваю, - повысила голос мать.
    - Доходчиво, - буркнул сын.
    - С завтрашнего дня, - продолжала она, - ты должен каждый час подходить ко мне и говорить, чем ты занимаешься. Понятно?
    - Понятно.
    - Начинай потихоньку готовиться к заколу скотины. Ножи там, вёдра готовь, сам знаешь всё. По кабанчику отдай работницам, мне больше нечем с ними рассчитываться. Принимайся за зимний уход за скотиной. Работниц отпускай, они своё отработали. Этого лодыря бери в подмогу. Доить будет дочка. А ты чтобы у Эльзы был на подхвате. Сам смотри, чем ей помочь. Надорвём девку, а ей ещё лечить меня надо. Понятно?
    - Понятно, - пробурчал недовольным голосом сын.
    - И не дай Бог она на тебя пожалуется… - мать ещё несколько секунд смотрела не него, словно хотела удостовериться, хорошо ли он её понял. Тот стоял понуро и смотрел в пол. Но вдруг зажал рот и стремглав снова выскочил на улицу.
    - Вот пусть теперь побегает, - назидательно произнесла хозяйка. - Дурная голова ногам покоя не даёт.
    Дочка с внуком переглянулись и направились к выходу.
    - Занимайся с ним как следует, - произнесла мать дочери, - не зря же ты училась. Знаешь, как надо его подготовить к испытаниям. Пусть на следующий год поступает в учёбу.
    - Хорошо, мама, - произнесла дочь, задержавшись в проёме двери.- Как ты себя чувствуешь?
    - Да не знаю ещё, - махнула рукой та, - голова болит от ваших фокусов. - Этот ещё, - пристрожила она голос, кивнув на внука, - ишь, взрослый стал! Я вот тебе прорежу твои кудри-то, что забудешь, с которой стороны курится это твоё курево. Ну, твоё счастье, что я встать не могу, я бы тебя выучила… - она постучала кулаком по кровати.
    Внук засопел и пошёл к себе.
    И потекла жизнь в этом доме, руководимая властной рукой матери, и подправляемая духовными наставлениями Эльзы. Было ещё много нападок со стороны тёмных сил в слабых местах: то внук заартачится, то сын, не справившись с гордыней или пьянкой, получит ответный удар, да и другие члены семьи страдали от нарушений законов Божьих. Эльза смотрела на них со стороны, и ей были хорошо видны и понятны причины и следствия человеческих поступков и слабостей. Она смогла донести до понимания этих людей истинную ценность истинного покаяния. Что все недуги и проблемы уйдут из жизни только после покаяния.
    Длинными зимними вечерами, после того, как управлены все дела с деревенским хозяйством, все собирались в зале на чай. Слушали рассказы Эльзы об удивительных странах, о законах мирозданья, сказки о призрачных духах, держащих защитный шар вокруг Земли, об удивительном зеркально-голубом свете, идущем из центра Земли и питающем и поддерживающем всё живое на планете, живущее в унисон с ней.
    Эльза отвечала на все вопросы, которых становилось всё больше и больше. И чем больше узнавали они о том, как надо и как не надо поступать, и почему, - тем лучше становились отношения между членами семьи. Они становились добрее, чище, безкорыстнее. Каждый вечер разбирали они допущенные кем-то нарушения, и то, что происходило вследствие этого. И это было хорошим жизненным уроком и для неё.
    На пятый месяц хозяйка пошла на поправку. Она уже ходила по дому. Её перестали мучить боли в ногах, в голове, в сердце. Она стала спокойнее, добрее и мудрее. Мудрее стала и Эльза. Там, где можно было что-то изменить - она применяла любовь, тактичность и пример, а где было невозможно что-то исправить - применяла сама и учила своих подопечных терпению и смирению. Изо всех зол нужно выбирать меньшее, потому что фанатизм тоже зло.
    Но когда-то всему приходит конец. Подошли к концу и те полгода, отведённые Эльзе на искупление её кармы. Она с достоинством перенесла все тяготы тяжёлого физического труда, все унижения, оскорбления, насмешки и издевательства, явные и тайные, которые сыпались на неё всё то время, пока не начало просыпаться осознание каждого члена этой семьи.
    В последний месяц Эльза стала составлять записи рецептов приготовления травяных настоев, мазей, отваров для самых частых заболеваний и недугов этой семьи. Составила список недомоганий, чем обычно бывает вызвано, и чем, кроме покаяния, можно облегчить физическое состояние организма. Как собрать траву, какую, как приготовить, как применить, сколько хранить. Она описывала всё просто и понятно, чтобы ни у кого не возникло никаких затруднений.
    И, наконец, она приготовила прощальный вечер. Испекла большой вишнёвый пирог, заварила чай, и когда вся семья собралась, как она думала на очередное семейное чаепитие, Эльза объявила, что это их последний вечер. Наступило молчание, все переглядывались в недоумении. А в конце чаепития Эльза поднялась и обвела глазами всех сидящих.
    - Вы даже не представляете, что творится сейчас у меня в душе…- произнесла она. - За это короткое время вы стали для меня моей второй семьёй. Хотя когда-то - вы и были моей семьёй. Пусть вы не очень верите в то, что каждый человек проживает на Земле не одну жизнь, тем не менее, это так. И от того, что кто-то в это не верит, тем не менее это не перестаёт существовать. Я уже приводила вам подобный пример с законом, который знают очень немногие, тем не менее, этот закон имеет силу, и если его нарушить даже по незнанию, нарушителя всё равно накажут.
    Но я сейчас не об этом. Когда-то давно я допустила нарушение Закона Вселенной, повлекшее за собой тяжёлый кармический долг. Но по молитвам моей матери мне было дозволено попытаться исправить то, что я натворила. Поэтому я оказалась здесь, с вами, в вашей семье. Я очень виновата перед вами, и очень прошу вас простить меня.
    Эльза вышла из-за стола и опустилась на колени, низко склонив голову.
    - Я не могу посвятить вас во все тонкости, скажу только, что я совершила очень тяжкий грех. Простите, если сможете.
    Все молчали в полнейшем недоумении и неверии в правдивость происходящего. Наконец, хозяйка встала и подошла к Эльзе, подняв ей с колен.
    - Дочка, я прощаю тебя за то, что ты там когда-то сделала. Потому что в этой жизни (Господи, что я говорю?) ты очень помогла и мне, и моим детям, и моему внуку. И потом - ты всё время учила нас правильно понимать молитву "Отче наш…" Где мы просим Господа прощать нам "долги наша, якоже и мы оставляем должником нашим…" Мы все очень благодарны тебе за всё, что ты делала для нас в течение этих месяцев. За то, что проявляла терпение и милосердие к нашим свинским - да, я не побоюсь этого слова, - поступкам. Понимая, что мы ещё не очень - как ты всегда говоришь - сознательные.
    Ты стала для меня дочерью, я люблю тебя так же, как и своих родных детей. Я думаю, что и они испытывают к тебе такие же тёплые чувства.
    Все стали выходить из-за стола, обнимать Эльзу, тоже просить у неё прощения за свои поступки, начались слёзы - плакали все…
    Наконец, успокоившись и наговорившись, все стали потихоньку расходиться по своим комнатам. Эльза убрала со стола, и легла на свою кровать. Сон не шёл. Вдруг она увидела рядом свою наставницу. Та была в ореоле голубого сияния и, улыбаясь, протягивала обе руки Эльзе. Едва коснувшись рук ведуньи, Эльза оказалась в абсолютно незнакомом месте.