Сайт Школы Познания -

     Наконец странник, словно очнувшись, повернул голову к лежанке.
    - Отец, а куда идёшь ты? Расскажи мне о себе. Ведь ты уже в таком возрасте, что надо бы тебе больше отдыхать, а значит, нужен кров над головой.
    - Всё устроит Отец Небесный, нужно только иметь веру в его силу. А люди по большей степени не имеют её. Потому что находятся ещё в своём младенчестве. Как дети малые - какой с них спрос? Вот они ползают возле матери, и полностью ей доверяют, и ум у них пока такой, что могут только ползать. Но ведь пока одни ползают,  другие уже ходят. А третьи в школе учатся. А четвёртые уже выучились и работают. Так ведь?
    -Да, это мне понятно. В какое-то определённое время начинает пробуждаться в человеке стремление к познанию. Словно путник, прошедший длинный путь, и терзаемый жаждою, ищет воду, чтобы утолить её. Но вокруг лишь мокрые листья, с которых можно собрать капли воды. Но истинно жаждущие - довольствуются и этим. До поры, до времени. Однако, с какого-то момента это перестаёт их удовлетворять. Как будто что-то внутри них … - странник замолчал, не в силах обозначить это что-то.
    - Это что-то называется сознанием, - отозвался старик. - Я тоже прошёл этот путь. Но...   Как приходит в движение то, что называется пробуждением Сознания? - он помолчал. - Сначала размышления стали приходить и будоражить мозг твой своими спорами, что привело к пониманию, что нечто большое стоит над миром, и управляет им, и даже, может, создало этот мир.
    Затем суть твоя захотела поближе познать того, кто создал её, и по большому счёту является даже бОльшим Отцом твоим, чем тот, земной отец, и захотелось тебе разделить эти два понятия, и назвал ты того, кто главнее - Отцом Небесным.
    И позвало что-то внутри тебя туда, где уже давно собрались такие же, ищущие этого Создателя, и, оглядевшись по сторонам - выбрал из всех таких мест то, что больше подходило тебе по рождению твоему.
    И приходил, и узнавал, и смирялся с тем, что не нравилось тебе. Потому что убеждали тебя, что неприятие твоё от греховности твоей, от никчёмности, от невежества злого и тёмного. Потому что суть твоя изначально зло и грех, и только полностью смирившись с тем, что ты суть грязь, пыль и глина земная, и во грехе от самого рождения твоего -  лишь тогда за беспрекословное подчинение будут отпускать тебе грехи твои слуги Создателя, ибо имеют на это все права как помазанники Господни.
    И пестовали, и созидали из тебя раба страхом великим, грозя карами Господними после смерти, геенной огненной и озёрами серными, где жар неугасимый терзает тела грешников веки вечные.
    И требовали от тебя любви к Создателю твоему, и Создателю сих ужасов карающих, и выдавливали "любовь" твою, подстёгивая страхом, от которого трепетала суть твоя, и терялось внутреннее понятие любви и страха - перемешивались они во что-то единое, и получался лишь страх и рабское поклонение, понимаемое тобой как любовь к Создателю.
    И твои внутренние природные аппараты идентификации (распознавания) сбивались и расстраивались, и переставали правильно показывать тебе, как надо думать, жить, поступать. И жизнь людская во всех других областях (работа, дом, материнство, взаимодействия с супругами, родными, знакомыми) шла сквозь призму  рабского страха, якобы вполне заслуженного вами, а потому должного переноситься вами смиренно.
    И внушалось тебе, что вера эта истинно правильная, единая правильная,  и кроме рабов этой веры - все другие исчезнут в горниле огней всеядных, уготованных Господом для всех неверных.
    Но…  только… как ни горько это слышать, или осознавать, но по закону подобия - подобное притягивается подобным. И люди, живущие в такой религии, в такой вере - увы, заслуживают её. Хороша она или плоха - но пока - она поддерживает их, помогает жить и развиваться, и другой -  просто нет. Потому что их разум находится на таком уровне, что другое пока не воспринимает. Как маленький несмышлёный ребёнок полностью зависит пока от родителей своих, и вынужден им подчиняться по причине своей неспособности себя обслуживать, пока мозг его соответствует годам его. И имеет тех родителей, каких заслужил, каких дал ему Отец Небесный. А пройдёт время, и повзрослеет, и  поумнеет, и возмужает - и уйдёт на волю, потому что время подойдёт.
    - Сколько же времени нужно, чтобы очиститься от этого страха.
    - Да, какое-то время понадобится…много, если сам будешь до этого доходить. С учителем же будет быстрее. Учитель хороший потребуется. Если, конечно, созрел человек для этого.
    - Я хочу, чтобы ты был моим Учителем. Мне не надо другого. Разреши мне остаться с тобой, пока я не пойму, что больше учиться мне у тебя нечему. Или же пока ты сам мне этого не скажешь. Взамен учения я буду тебе прислуживать, помогать по хозяйству. Вся тяжёлая работа будет на мне. Ты уже стар и немощен, и тебе всё равно нужен помощник.
    Старик с улыбкой посмотрел на странника и вздохнул, покачав головой.
    - Не всё является тем, чем кажется, - ответил он. - А как же тот, которого ты ждал здесь? Он придёт, а ты ушёл с другим.
    - Что-то внутри меня говорит, что тот, кого я ждал, уже здесь. Это наполняет мою душу так, что, кажется, сейчас меня просто разорвёт от этой наполненности, от этой радости и восторга.
    - Я такой же странник, как и ты, и я тоже ищу ответы на свои вопросы. Подождём вместе Просветлённого, поживём тут. Какая нам разница, где искать Знания.
    Старик молча лежал с закрытыми глазами, казалось, он уснул своим старческим немощным сном. Странник поднялся, думая, что пока гость его спит, надо сходить в селение за какой-нибудь едой. Не ровен час, старик преставится от голода. Но тот зашевелился и произнёс: "Надобно нам с тобою подкрепиться. Возьми-ка в моей котомке, что найдёшь".
    Странник с удивлением посмотрел на старика и подумал: "Да, с головой у деда явно не лады. Я же только что доставал оттуда мёд. Котомка осталась пустой. Приснилось ему, наверное, что там лежит еда. Ох, не помер бы от истощения. Чем я его кормить буду?"
    - Ох, сынок, ты снова забыл мои слова, - очнулся дед из своего забытья.
    Странник поглядел на него с жалостью.
    - Что же мне с ним делать? - озабоченно думал он. - Надо бы лекаря какого сыскать. Старик явно плох.
    - Отец, ты поспи маленько. Отдохни. Я быстро сбегаю в селение.
    Старик открыл глаза и с интересом поглядел на странника своими пронзительно голубыми глазами.
    - Вот поедим, и сбегаешь, куда там тебе надо. Доставай еду.
    Странник вздохнул обречённо, и скользнул глазами в поисках дедовой котомки. Она лежала в изголовье лежанки на полу. Он поднял котомку и с каким-то ужасом выронил её из рук. Всё перевернулось в его голове, ему показалось, что он сходит с ума. Снова схватив котомку, он стал вынимать из неё какие-то свёртки. Хлеб, сыр, пучки каких-то пряных трав, лук. Быстро выложив всё на маленький стол, сложенный из камней возле очага, странник опустился прямо на пол, и вытер пот со лба. Потом со страхом взглянул на старика.
    - Может, тебе нужен лекарь? - участливо спросил его старик. - Ты неважно выглядишь.
    Ничего не ответил странник, а внимательно стал приглядываться к старику. Ох, не прост был этот старик!
     …или это у него самого что-то с головой… мысли метались, стараясь определиться.
    Тем временем он резал сыр, хлеб, и накрывал на стол. Снял с очага чайник, разлил по кружкам. Старик помолился и взял кружку. Стал маленькими глотками пить травяной настой. Странник последовал его примеру. В молчании выпили они чай. Потом, чуть передохнув, приступили к еде.
    После трапезы странник убрал со стола, а старик, помолившись, опять улёгся и прикрыл глаза.
    - Отец, если мы с тобой решили, что подождём Старца здесь, нужно подумать, что мы будем кушать. Здесь есть, конечно, пучки трав, чтобы мы с тобой заваривали чай, но…ты такой истощённый, тебе нужно хорошо питаться.
    - Ох, сынок, ты забыл, что не всё является тем, чем кажется… Ты почему надеешься только на себя? Тогда Отец наш Небесный подумает, что ты настолько самостоятельный, что сам можешь справляться со своими жизненными трудностями, и отведёт свой взгляд к тому, кто на Него действительно надеется. Оставь свои заботы на Того, Кто может всё.
    Странник молча слушал, размышляя над  сказанным.
    Вдруг в ветхую дверь кто-то тихонько постучал. Старик  зашевелился и отвернулся к стене. Странник поднялся и открыл дверь. За порогом стояли две немолодые женщины. В руках у них были маленькие узелки, а из-за спин торчали свёрнутые в рулоны циновки, привязанные к поясу. Поздоровавшись, они спросили: "Пришёл?"
    - Кто? - удивлённо спросил в ответ странник.
    - Пришёл, пришёл, - радостно сказала одна другой, заглядывая за спину страннику, и видя на лежанке человека.
    - Если вы о Старце, то не пришёл, - ответил странник, - а это немощный дедушка, странник, который тоже хотел бы встретиться со Старцем. Вот, лежит, отдыхает с дороги. Да вы проходите, проходите, - пригласил странник  пришедших.
    Те вошли, поставили свои узелки на стол, ловко раскрутили циновки и, постелив в свободный угол, уселись на пол, поджав под себя ноги. Шёпотом они продолжили разговор со странником.
    - Мы знаем, что ты здесь ждёшь Старца. Ты работал у нас в селенье  несколько месяцев назад. А мы услыхали, что Старец уже пришёл. И пошли быстрее, чтобы быть первыми. Потом будет много людей. Значит, ещё не пришёл… жалко.
    - Да, не пришёл вот, - ответил странник. - Может уже скоро придёт. Мы с дедушкой тоже ждём. А вы видели его хоть когда-нибудь?
    - Да, видели однажды, лет десять назад. Он приходил к нам в селенье, останавливался у нашего ламы, тот оказывал ему очень большие почести. Много народа приходило к Старцу. Он с каждым говорил.  Каждому советовал, как поступить в его беде. Не все понимали его советы, и не все выполняли. Но те, кто выполнил - беда у тех ушла. А кто не послушался, у тех стало ещё хуже. Мы теперь все знаем, что этого Старца надо слушать.